Я смотрю на девочек вокруг себя, которые, весело смеясь и болтая, поедают шоколадки, булочки, запивая сладким кофе и газировкой. Я смотрю и думаю: я их ненавижу, или я завидую?.. Ни одна из них не голодала сутками, трясясь от холода над чашкой зеленого чая без сахара. Ни одна не собирала выпадающими клоками волосы с пола, не натягивала свитера и рубашки, надевала кучу браслетов, чтобы скрыть следы порезов. Ни одна не обжиралась до такой степени, что становилось трудно дышать, и серьезно возникал страх разрыва желудка. Ни одна из этих девушек не сметала за 10 минут 3-5 кг самой разнообразной пищи, даже не сочетающейся друг с другом, в полном беспорядке - соленое, сладкое, вчерашний суп, полуфабрикаты, макароны, снова сладкое, соленое… Без разбору. Плевать, что есть - просто хотелось ЕСТЬ. Ни одна не засовывала руку в горло со всеми пальцами, лишь бы избавится от ужасающей тяжести. Ни одна не блевала до такой степени, что слезы прыскали из глаз. Ни одна не царапала изломанными ногтями горло, лишь бы вытащить последние останки пищи из измученного желудка. Ни одна не плевалась в унитаз желудочной кислотой, смешанной с кровью. Они не тратят все средства на “чудо-таблетки”, сигареты и кофе. Мама дала деньги на обед в школе… Нами был куплен флуоксетин. Где-то на задворках нашлась аптека, в которой не спрашивают рецепт. Радости, как в день рождения. Уже даже не нужна вода, чтобы запивать его - девочки с шоколадкой представляют это? - просто закидываешь в горло капсулу, сглатываешь. Горький вкус… А ночью сильно скрутило живот. Почти до слез. Девочки с булочками на обед не знают, каково это - “бисакодил подействовал”. И не знают, что те бессонные, крайне болезненные для внутренностей несколько часов верхом на белом троне сопровождаются слезами. Их причина даже не столько боль, сколько… Эти бесконечно прекрасные нимфы из Тамблера. Такие худенькие, хрупкие, безумно красивые тощие девочки… “На которых ты, свинья, совсем не похожа.” Ни одной из девиц, обедающих бутербродами, не приходилось испытывать этого. И наконец… Ни одна не плакала, видя привес в 100 грамм на весах. Плакала до того, что начинала задыхаться. Отвеса нет. Ни один кг не ушел за 3 дня изматывающей борьбы с самой собой, с потемнением в глазах, с головной болью и с ума сводящей тоской желудка. Они не знают чувства, когда от голода сворачиваются кишки. Жирные ляшки все еще смыкаются. Живот стал больше. Джинсы впираются в бока. Ты все еще толстая, хотя готова плакать от бессилия и боли голода. Они едят торты и пирожные. Попей воды.